Вопрос о происхождении человеческой речи интересовал индийцев с древнейших времён. В одном из гимнов «Ригведы»  процесс творения языка описывается следующим образом: «Словно очищая муку сквозь сито, мудрецы силой мысли создали речь» (РВ X.71). Представление о том, что подлинная речь –  это речь правильная, очищенная от грамматических ошибок и просторечных форм, зафиксировано и в названии древнеиндийского языка. «Санскрит» (saṃskṛta) буквально значит «очищенный», «обработанный». Санскрит – это лишённый ошибок язык учёных людей; эталон, на который, как указывает грамматист Патанджали, надлежит равняться всем дваждырождённым. Роль санскрита в индийской культуре трудно переоценить. Это язык религиозных трактатов и философских трудов, язык ритуала, грамматики, поэзии и драмы. Но всегда ли было так? Откуда появился санскрит, как приобрёл популярность и откуда взялось его название?

​

Арии – кочевники, мигрировавшие по просторам Евразии, – пришли на полуостров Индостан в середине второго тысячелетия до нашей эры. Вероятно, вторжение в Индию происходило волнами в течение продолжительного времени, и представители каждой общности ариев говорили на особом диалекте древне-индоарийского языка. На территории Индии эти безымянные диалекты продолжили своё развитие. В ходе контактов с автохтонным населением Индостана они заимствовали из местных языков немало слов, которые впоследствии вошли в словарный состав классического санскрита.

 

Древнейшая форма древнеиндийского языка, сохранившаяся до наших дней, – это язык Вед. Сложение древнейших частей ведийского канона происходило на рубеже второго и первого тысячелетий до нашей эры на Cеверо-Западе Индии. Ведийский язык  близок к классическому санскриту, но более архаичен с точки зрения грамматики и лексики. В начале первого тысячелетия до нашей эры на основе ведийских  самхит сформировалась система ведийских ритуалов, которые постепенно получили распространение по всей Северной Индии.

​

Языки с течением времени развиваются и видоизменяются. К середине первого тысячелетия до нашей эры разговорные языки населения Северной Индии перешли на следующую стадию развития – среднеиндийскую. Древнеиндийский язык оставался  языком ритуала и использовался небольшой по численности группой брахманов. За столетия, прошедшие со времен сложения гимнов Ригведы, на этом языке  были составлены и другие произведения: Атхарваведа (стоящая особняком от остальных самхит), Брахманы, Араньяки, Упанишады и первые сутры – мнемонические руководства по таким дисциплинам как ритуал и грамматика. Язык этих произведений отличался от языка гимнов Ригведы, что отражало эволюцию, которую проходил древнеиндийский язык на пути от ведийского языка к классическому санскриту.

​

Необходимость сохранения древнеиндийского языка в среднеиндийском языковом окружении стимулировала развитие индийской грамматики. Результатом этого процесса стало составление исчерпывающего описания санскрита, которое представлено в «Восьмикнижии» («Аштадхьяи») Панини (IV в. до н. э.). Сутры Панини фиксируют форму грамматики древнеиндийского языка, впоследствии ставшую нормативной. Эта форма отличалась от языка ведийских гимнов и, вероятно, отражала речевую норму определённого сообщества брахманов, к которому принадлежал и сам Панини. Санскрит как литературный язык основывается на правилах, сформулированных в грамматике Панини, и без существенных изменений следует им уже более двух тысячелетий.

​

Впрочем, во времена Панини описываемый им язык ещё не назывался санскритом, да и вообще не имел имени. Ведийские риши воспевали священную Речь (vāc), грамматисты рассуждали о правильном наречии (bhāṣā) или верных словах (śabda), однако в их лексиконе не было специального названия для собственного языка. И это вполне закономерно: название языка позволяет отличить его от других языков, а для ведийских риши и древних грамматистов существовал только один нормативный язык – их собственный. Прочие же языки и наречия считались испорченными (apabhraṃśa) и потому не заслуживающими внимания.

​

Первый случай использования слова «санскрит» для обозначения языка встречается в эпической поэме «Рамаяна». Рама послал своего помощника, летающую обезьяну Ханумана, на остров Ланка, где томилась в плену похищенная злобным ракшасом Раваной жена Рамы, Сита. Улучив момент, когда Сита в одиночестве прохаживалась по саду, Хануман предстал перед ней и передал весточку от Рамы. Но прежде призадумался, на каком языке лучше обратиться к жене своего господина. Ведь если заговорить на санскрите, Сита решит, что перед ней коварный Равана, умеющий принимать любое обличье, поэтому, – предусмотрительно заключил Хануман, – разумнее будет обратиться к Сите на «человеческом наречии». Так рассудив, он заговорил на одном из диалектов, относившихся уже к следующей стадии развития индоарийских языков – среднеиндийской. Принимая во внимание, что герои «Рамаяны» происходили из города Айодхьи на востоке Индии, можно предположить, что они разговаривали на языке, близком к восточному пракриту магадхи. Противопоставление санскрита «человеческому наречию» из уст Ханумана звучит курьёзно. И в то же время эта формулировка побуждает обратиться к вопросу, кто в Древней Индии разговаривал на санскрите и для кого этот язык был родным?

​

Среднеиндийские языки и диалекты, распространённые в Северной Индии на рубеже нашей эры, существенно отличались от санскрита по фонетическому облику, по грамматике и лексике. Их носители в большинстве своём не владели санскритом, который к тому времени стал языком ритуала и брахманской учёности. Дальнейшее сохранение санскрита в условиях иноязычного социума было проблематичным ещё и потому, что  ведийский ритуализм и брахманское мировоззрение теряли популярность, вытесняемые новыми религиозными учениями, буддизмом, джайнизмом и адживикизмом, которые на тот момент не использовали санскрит в своей религиозной проповеди. Цари, особенно правители городов, активно развивавшихся в долине Ганги,  тоже тяготели к новым учениям, а в государственном управлении использовали пракриты. Так, на пракритах были составлены первые памятники древнеиндийской письменности, эдикты царя Ашоки.

​

Казалось бы, к началу нашей эры санскрит был обречён на постепенное забвение и вытеснение новыми языками. Однако именно в это время произошёл перелом: с первых веков нашей эры сфера использования санскрита существенно расширяется. Из языка брахманского ритуала и учёности санскрит становится языком государственного управления и светской культуры и начинает употребляться на всей территории полуострова Индостан и за её пределами. На санскрит переходят буддисты и джайны, прежде составлявшие свои священные тексты на пракритах. Санскрит становится письменным языком, хотя прежде даже представители брахманистских династий чеканили монеты и создавали царские наскальные эдикты на пракритах.

​

Впервые тенденция к использованию санскрита в административной сфере и в светской культуре проявилась на Северо-Западе Индии, находившейся в то время под властью Кушанов. Цари этой династии были ираноязычными по происхождению и  покровительствовали буддизму, поэтому их интерес к санскриту выглядит достаточно неожиданным. Можно предположить, что Кушаны, объединившие под своей властью значительные территории Северной Индии, население которых было этнически и лингвистически разнородным, нуждались в едином языке управления и коммуникации. Санскрит как язык учёного меньшинства на первый взгляд совершенно не подходил на роль lingua franca, однако его неразрывная связь с брахманским сословием оказалась  потенциально выгодным обстоятельством, поскольку брахманы были представлены во всех частях Кушанской империи. К тому же, брахманы традиционно служили придворными советниками, в том числе и при дворах правителей-буддистов. Вероятно, именно брахманы и внедряли санскрит в обиход государств, в которых состояли на службе. Некоторые из них принимали буддизм и продолжали использовать санскрит в новом контексте. Многие выдающиеся буддийские мыслители того времени происходили из брахманского сословия. Особенно показателен пример Ашвагхоши, брахмана по рождению, буддиста и автора первых дошедших до нас поэм в жанре махакавья и драм (сохранились в отрывках). Оба эти жанра далее стали важнейшими в санскритской литературе,  поэтому весьма показательно, что первые образцы этих жанров были созданы на буддийские сюжеты поэтом, жившим во время правления небрахманистской династии Кушанов.

​

Середина первого тысячелетия н. э. стала временем расцвета санскритской классической культуры. На санскрите писали научные трактаты и лирические поэмы, ставили пьесы и проводили философские диспуты. Вместе с брахманской учёностью санскрит экспортировался и за пределы Индии, в страны Юго-Восточной Азии.  Пракриты в своей литературной форме сохранялись в драматических произведениях (где на них говорили определённые категории персонажей) и в лирической поэзии, но их общее социальное и культурное значение существенно снизилось. К началу второго тысячелетия нашей эры началось формирование новоиндийских языков. В ходе усиления регионализма санскрит утратил значение lingua franca, но продолжил оставаться классическим языком религии и культуры. В течение многих веков он сохранялся в непрерывной учёной традиции и, в отличие от древнегреческого или латыни, так и не стал мёртвым языком.

​

Принято говорить, что санскрит – язык богов. Согласно учению мимансы, Веды существовали всегда и их звучание вечно. Но санскрит также и язык людей. История его распространения не была простой и прямолинейной. Разные традиции внесли свой вклад в формирование санскрита и позволили ему проделать путь от ритуального языка локального сообщества к классическому языку индийской культуры.

​

Публикуется в рамках Соглашения между Министерством Образования и Науки РФ и Российского университета дружбы народов № 075-15-2021-603 по теме: «Разработка методологии и интеллектуальной базы нового поколения по изучению индийской философии в ее соотношении с другими ведущими философскими традициями Евразии».​

​

(С) Индуизм сегодня № 4 (17) 2021

​